Пожар в небоскребе - 5 Декабря 2009

Это был мой первый рабочий день в престижном офисе.

Я старалась изо всех сил: работа была нужна мне позарез. После долгих месяцев безработицы с постоянным обиванием порогов, всяких собеседований, унижений, продолжительной серьезной болезни и безденежья, у меня, наконец, появился шанс.
Меня взяли с испытательным сроком на ничтожную должность, совершенно не соответствующей моему университетскому образованию, о котором я вообще предпочла промолчать, с жалкой зарплатой и кучей начальников и обязанностей. Но я была рада и этому.
Офис находился на последнем, двадцать четвертом этаже небоскреба. Я носилась по этажам с кучей бумаг, постоянно боясь что-нибудь перепутать.
Прошло всего полдня, а я уже совершенно вымоталась. Где-то на меня не желали обращать внимания, где-то разговаривали высокомерно или раздраженно отчитывали за то, что прислали не те бумаги или же доставили их с опозданием. Я молчала, потому что не могла себе позволить ответить им соответственно. «Гадюшник – редкостный», – приятельски подмигнув, предупредил меня мальчишка-посыльный, когда я устраивалась сюда. Он был прав. Откуда в этих девчонках столько высокомерия?!
Видели бы меня сейчас в роли «девочки на побегушках» мудрые университетские профессора, которые прочили мне блестящую карьеру «Эйнштейна в юбке»!
Как я дошла до такой жизни? Карьеру «лабораторной крысы» оборвало знакомство с членами экстремистской организации. Их идеи захватили меня целиком. Жажда социальной справедливости победила любовь к науке. Однако мой аналитический ум не позволял мне безропотно подчиняться «бледному юноше с взором горящим» – фанатику с пещерным интеллектом, как я теперь подозреваю, и на голову-то не совсем здоровому, и метать бутылки с «Коктейлем Молотова» под ноги стражам правопорядка!
В прошлом остались «волчий билет» в науку, подорванное здоровье и лютая ненависть бывших единомышленников, но это были всего лишь этапы моей жизни, которую сейчас я хотела начать с чистого листа.
Когда я в очередной раз принесла документы, уже перед самым обедом меня отправили в архив, чтобы отыскать по списку несколько десятков документов. Я быстро разобралась в системе, и убедилась: дела велись крайне небрежно, папки и бумаги перепутаны.
Весь обед я провела в пыльном архиве, сортируя папки. Часть документов, я нашла, о чем доложила вышестоящей сотруднице, донельзя высокомерной, сильно накрашенной блондинке. Она осталась крайне недовольна мною, разговаривала со мной сквозь зубы, не глядя на меня, морща нос и кривя рот, словно я была каким-то отвратительным насекомым или от меня исходил мерзкий запах. Дама крайне нелестно отозвалась о моих умственных способностях и послала немедленно найти недостающие бумаги, а заодно и навести порядок в архиве.
Мне с трудом удалось найти еще несколько бумаг и, чихая от пыли, вернуть часть папок на свое место. Внезапно я почувствовала едва уловимый запах гари. К слову, нюх у меня, как у собаки. Возможно, этот запах и не представлял опасности, но я, бывшая «лабораторная крыса», находилась на двадцать четвертом этаже и поэтому, не раздумывая, взяла бумаги и вышла из архива.
Запах резко усилился. Я заглянула в один кабинет – никого , потом – в другой, он также был пуст. Уже беспокоясь, пробежала еще несколько кабинетов с тем же результатом. Никого не было...
Услышав шум, я обернулась и увидела, как из приемной выбежали несколько человек во главе с начальником, все с кипами документов в руках, и побежали к лифту.
– Эй, подождите, меня! – крикнула я и кинулась их догонять. Я уже подбегала к лифту, когда его двери захлопнулись и поползли вниз. Я изо всех сил барабанила по медленно ползущей вниз двери, но она продолжала опускаться.
Тогда я кинулась бежать по лестнице, в полной уверенности, что этажом ниже лифт остановится, и они прихватят меня, потому что слышали мой стук и крики. Я была удивлена, когда лифт не остановился и продолжил движение. Значит, придется бежать еще один этаж!
Но и здесь лифт не остановился, и я с ужасом поняла: меня бросили на произвол судьбы!
Я бежала так быстро, как только могла, но уже устала, и все больше отставала от лифта. Запах гари усилился, в воздухе появилась призрачная голубоватая дымка. Закололо в боку, я невольно замедлила ход, но продолжала спускаться. В боку кололо все сильнее.
Задымление увеличивалось. В боку закололо уже так сильно, что я вынуждена была остановиться, чтобы чуть-чуть передохнуть. Я сняла блузку, смочила ее той жидкостью, которая, к счастью, у каждого всегда есть при себе, обмотала ею голову, закрыв волосы, один глаз (глаза уже пощипывало) и носоглотку.
Может, лучше вернуться обратно? А вдруг огонь поднимется наверх? Тогда деться будет некуда. Нет, надо попытаться прорваться.
Я услышала снизу звук останавливающегося лифта. Они все же решили меня прихватить!
У меня открылось второе дыхание, я побежала резвее и вдруг услышала стук и крики. Я все поняла. Никто и не думал обо мне: лифт остановился, потому что отключили электроэнергию...
Я представила себе положение людей, запертых в лифте, и ужас охватил меня. Какое счастье, что они не подождали меня! Я пробежала мимо лифта, ставшего ловушкой, из которого доносились жуткие вопли, и продолжила спуск.
Я не знала, сколько этажей впереди, а сколько уже пройдено. Открытый глаз сильно жгло, он слезился. Лестницу было плохо видно, но я продолжала идти уже из последних сил. Дым заволок все, и я продолжала двигаться уже на ощупь. В носу сильно щипало, в горле першило, и я почувствовала, что начинаю задыхаться. Неужели это конец?!
Я начала кашлять, но все равно шла, крепко зажмурив глаза и держась за перила. Сильно кружилась голова. Я споткнулась обо что-то мягкое, скорее всего это был человек без сознания, почувствовала, что падаю и лечу куда-то вниз.
...Я лежала на площадке, чувствуя боль в ободранных о ступеньки локтях и коленках (новые колготки!) и страшную слабость. Болела голова. Меня тошнило. Но в отличие от людей, запертых в лифте, у меня еще оставался ничтожный шанс выжить.
Мне вдруг показалось, что дыма здесь чуть поменьше. Я попыталась подняться, но не смогла, и дальше уже поползла.
Воздух понемногу светлел, запах гари уменьшался. Я механически продолжала ползти с этажа на этаж, словно червяк, до тех пор, пока силы не покинули меня совсем. Я лежала, не в силах пошевелиться и вдруг увидела прямо перед собой ноги человека.
Я посмотрела вверх: ко мне склонился человек в противогазе. Это был пожарный. Сильные руки подхватили меня. Я поняла, что спасена и уже со спокойной совестью потеряла сознание.